Мы получили очень интересный материал о ветеране 191 стрелковой дивизии, который предоставили нам Веникова Любовь Анатольевна, директор музея «Память» МОУ «Старопольская СОШ» и Виталий Сергеевич Сыромолотов. Он и его отец знали Лунина Горация Павловича лично. Виталий собрал его воспоминания, записал его на аудио и переснял его альбом посвященный 191 стрелковой дивизии.
Гораций Павлович с первых дней войны воевал сыном полка в 191 стрелковой дивизии, прошел долгий боевой путь в разведке и закончил войну в 252 стрелковой дивизии. Работал в Новоильинске Пермского края.
Много лет он приезжал на встречи ветеранов 191 стрелковой дивизии.
Имеет боевые медали и ордена. К сожалению, летом 2018 года Горация Павловича не стало.
Виталий Сыромолотов записал рассказ со слов Горация Павловича.
“Лунин Гораций Павлович родился 2 июля 1927 года в Новгороде в расположении эскадрона кавалерии. Отец был командиром этого эскадрона. Мать умерла от брюшного тифа, когда Горацию Павловичу было 9 месяцев.
Отец вскоре переехал в Москву с мачехой.
Всё дальнейшее время Гораций воспитывался бабушкой в Ленинграде.
С вечера 21 июня 1941 года они с бабушкой планировали на следующий день поехать на дачу. Проснувшись утром 22 июня, Гораций пошел в булочную за хлебом. По пути увидел двоих дворников с противогазами в сумочках через плечо. Зайдя домой, он сказал бабушке: «Бабушка, я видел людей с противогазами, наверное, сегодня будет учебная тревога». После этого бабушка включила радио («тарелку» – так в обиходе называли вещательное проводное радио). Там выступал Молотов, из его обращения они и узнали о вероломном нападении немецко-фашистских войск на Советский Союз.
На следующий день после объявления войны, 23 июня, сердце бабушки не выдержало, и она скоропостижно скончалась. 26 июня 1941 года, Гораций, одетый в военный китель, имея игрушечный пистолет Наган, стреляющий пробками (детвора называла этот пистолет «пробочник»), отправился на железнодорожный вокзал. В то время все мальчишки его возраста мечтали попасть на фронт. На территории вокзала его заметили два молодых солдата (на фото на переднем плане. На заднем плане Гораций Павлович).
Фото сделано в июне 1942 года после выхода из окружения 2-й Ударной армии
Завели его в вагон к командиру полка (559 стр. полк). Переговорили с ним, и зачислили во взвод полковой разведки (так как Гораций знал немецкий язык). Вскоре отправили под Лугу. Первое столкновение с немцами произошло 16 августа 1941 года. Какое-то время стояли в обороне, но после прорыва Лужского оборонительного рубежа, вынуждены были отступать к Ленинграду. Из Ораниенбаума 191 дивизию на кораблях переправили в Ленинград, а там на поезде отправили к Москве. В пути планы командования поменялись, и дивизию направили в район Малой Вишеры. До ноября 1941 года Гораций Павлович находился при штабе дивизии, т.к. был еще совсем молод и на задания не отправляли. Боевое крещение состоялось в этом же ноябре 1941 года на берегу реки Волхов. Находился в группе прикрытия. На этом задании его ранило осколком немецкой мины в ногу. Раненный в ногу, пролежал весь световой день на нейтральной полосе. До наших окопов было около 50 метров, а до немецких приблизительно 150 метров. Как стемнело, его вытащили в свои окопы. После отправили в госпиталь. Там один врач посмотрел, и сказал, что надо ампутировать ногу, иначе умрешь. Гораций Павлович ответил: «Лучше сдохнуть, чем остаться без ноги в 14 лет». Этот врач лечить отказался. Позвали другого. Тот посмотрел и произнёс: «Будем лечить». Лечили стрептоцидом белого и красного цвета и мазью Вишневского. Выписали из госпиталя в январе 1942 года. В начале февраля 1942 года, 191 стрелковую дивизию ввели в прорыв войск 2-й Ударной армии в районе Мясного Бора в самую болотистую местность.
Любанская операция является самым тяжелым и запоминающимся периодом Великой Отечественной Войны в жизни многих солдат, которым удалось выжить в этой «адской мясорубке». Не исключением стал Гораций Павлович. Проблемы со снабжением войск начались практически сразу. Через узкий коридор в Мясном Бору по болотистой, заснеженной местности передвигаться было очень сложно. К тому же постоянные обстрелы немецкой артиллерии и воздушные налёты люфтваффе срывали поставки так необходимых вооружения и продовольствия для солдат многотысячной армии. Зима стояла холодная, а костры разжигать запрещали, т.к. сразу совершала налёт немецкая авиация. Греться приходилось сидя на корточках, прижавшись спиной к стенке окопа, а голову положив на колени. Таким образом согревались и спали. Если что-то варили в котелке или просто кипятили воду, то брали у артиллеристов дополнительные заряды «макароны» (так называли порох, находящийся в этих снарядах) они не дают дыма во время горения. Весной, когда снабжение практически отсутствовало, варили что-то на подобие супа из коры березы (заболонь), находящейся под берестой. Нарезали полосками, бросали в котелок с водой и варили. Этим хоть как-то утоляли голод. Весной во время интенсивного таяния снега, и после него, если повезет, находили убитого еще зимой коня. Конина быстро портилась, и в ней заводились черви. И вот отрежешь кусок, бросишь в котелок и варишь. Во время варки всплывали черви, которых убирали, а мясо брали в рот и жевали как жвачку, т.к. оно не успевало полностью свариться. Все мысли занимали две вещи: где бы что покушать, и как не умереть. В разведку практически не ходил, в основном сидел на наблюдательном пункте. Когда ребята ходили за языком, то часто попадались испанцы. С началом таяния снега окопы постоянно наполнялись водой. Бывало засыпаешь на сухих нарах, а если часовой не углядит вовремя, просыпаешься в воде. Настилы из веток хоть как-то спасали от воды во время передвижения по окопам. Условия были ужасными. Трупы погибших практически не хоронили, а складывали в специально отведенные для этого окопы. Погибших с каждым днём становилось всё больше и больше.
Частые налёты делали немецкие штурмовики Юнкерс Ю-87 «Штука». Прозвища у него были разные, но у них называли «музыкант» или «лаптятник». При каждом налёте они включали сирену, заслышав её страшный вой, казалось сходишь с ума. Не знаешь куда бежать, ползти или прятаться. Просто не находили себе место. Одновременно с этим сбрасывали дырявые пустые бочки, при падении которых создавался звук падающих бомб. Так продолжалось до июня 1942 года. К началу лета было принято решение о выводе дивизии из окружения. Полк Горация Павловича выходил в первых числах июня. Всех построили и разбили на небольшие группы. Гораций Павлович попал в группу, состоявшую в основном из командного состава, группа составляла 80 человек. Знамя части взялся нести зам. командира 559 СП, майор Мякишев Архип Иванович. Обмотал его вокруг тела под гимнастёркой. Пошли ночью, но вышла неудача. Немцы всё время запускали осветительные ракеты, и при малейшем движении в коридоре выхода у Мясного Бора открывали шквальный огонь. Тогда приняли решение идти днём, когда у немцев был обед. На это время обстрелы стихали. Так и пошли. Окружили собой Мякишева, чтобы сохранить знамя, если удастся. Выходили 3-4 дня, точно Гораций Павлович не помнит. Практически все передвижения были ползком. Иногда удавалось подремать где-нибудь под корешком, и снова вперед. Коридор простреливался даже из пистолета. Местность была вся изрыта воронками от снарядов и бомб. Было много раненых, которые стонали, тянули руки, хватали за шинель и взывали о помощи словами: «Помогите». «Самому-то бы спастись» – мелькало тогда в голове. Было очень страшно. На исходе нескольких суток удалось добраться до своих. Когда спрыгнули к своим в окопы и посчитали количество спасшихся, оказалось только 8 человек, остальные остались там навсегда.
Сразу стали интересоваться, где генерал Власов, вышел из кольца или нет. Офицеры и фронтовые газеты твердили о том, что Власов находится у партизан и осуществляет руководство ими. В дальнейшей битве за Ленинград, в один из дней Гораций Павлович увидел листовку, лежащую на ветках кустов. Это была немецкая листовка, в которой сообщалось, что Власов находится у немцев, и принял их сторону. Взяв эту листовку, Гораций Павлович забежал к своим командирам и сказал: «Власов то – предатель». Один офицеров стукнул по столу кулаком со словами: «А ну цыц, малец».
КУРСКАЯ ДУГА
В один из дней ещё вначале битвы, Гораций Павлович позвал к себе в блиндаж спать Семена Иванова, своего фронтового друга, также являющегося сыном полка. Ночью в блиндаж прилетел вражеский снаряд. 14 человек убило сразу, еще двое скончались в медсанбате, а Горация Павловича и его друга Семена контузило. В себя пришли только после оказания им медицинской помощи. Так получил второе ранение.
Шла атака, увидел, как немецкая самоходка стрельнула по-нашему Т-34. Башня танка взмыла в воздух и упала в нескольких десятках метров. Танк напоминал груду металла. Возвращаясь из атаки, Гораций Павлович подошел к тому танку и неподалеку нашел слегка обгоревший офицерский погон танкиста. Положил себе в карман, и потом долго носил с собой.
ВЕНГРИЯ
Перед вступлением в Венгрию построили весь полк и зачитали приказ о правилах поведения на территории вражеского государства. Одним из пунктов запрещалось вступать в половую связь с венгерками, т.к., по донесениям разведки, были специально подготовленные и принудительно заражённые венерическими заболеваниями девушки. При замеченной связи, или выявлении заболевания у солдата, ему светил трибунал. В общем и целом, гражданское население Венгрии относились к советским солдатам с пренебрежением и недоверием.
Был и достаточно приятный момент. Одна женщина попросила застрелить её поросенка. Гораций Павлович пришел с автоматом ППШ, это было его штатное оружие разведчика. Завидев огромного хряка, понял, что с автоматом тут делать нечего. Сходил за карабином и застрелил хряка. Женщина поблагодарила за помощь. А вечером, в знак благодарности, принесла набитый различными специями приготовленный желудок. Вкус был незабываемый, до сих пор вспоминается, было очень вкусно. Свиней венгры не обжигали, как у нас, а клали свинью целиком в большую ванну и заливали кипятком. Затем соскребали ножами всю шерсть со шкуры. Шерсть была на них длинная, такая порода свиней. Всю эту шерсть они сдавали на какие-то нужды.
В Секешфехерваре были одни из самых ожесточённых боёв. Первоначально город был освобожден нашей армией, но вскоре немцы выбили нас. Пришлось второй раз освобождать его. Сопротивлялись немцы ожесточенно и фанатично, в основном это были части СС.
Тут же были увидены зверства фашистов. Разведке поручили: «Ну-ка, разведка, сходите вон до того домика на окраине. Посмотрите, что там». Зайдя в здание, все пришли в ужас от увиденного. Здание оказалось кузницей, в которой лежали на полу человек 30 мужиков с размозженными наковальней головами. Это были наши солдаты. И 4 женщины, по-видимому, это были наши санитарки, у них были вспороты животы, отрезаны груди, и во рту у каждой по мужскому… После увиденного пленных не брали. Но через два дня вышел приказ: за расстрел сдающихся в плен – трибунал.
Здесь же было получено третье ранение осколком снаряда в период 20-25 февраля 1945 года. После чего Гораций Павлович был отправлен в госпиталь Румынии, город Тимишоары, и в боях больше участия не принимал до окончания войны.
АВСТРИЯ
В Австрии Гораций Павлович в боях не участвовал. При взятии Вены нашим войскам запретили применять артиллерию, чтобы не разрушать памятники культуры. Выйдя на берег Дуная и увидев на противоположном берегу промышленный район Вены Флоридсдорф, пришли в ужас от увиденного. Если наши войска, освобождая столицу Австрии, продвигались с минимальными разрушениями, то американская авиация сравняла с землёй Флоридсдорф, картина была страшная.
Когда зашли в венский лес, Гораций Павлович стразу вспомнил композитора Штрауса. До войны был фильм «Большой вальс», там звучали произведения этого знаменитого композитора. Сам лес был очень красивый.
Пока стояли в Австрии, пришлось пообщаться и с местными жителями. Австрийский менталитет очень похож на наш, русский, да и интеллект совсем другой в отличие от немцев. Как говорит сам Гораций Павлович: «К австрийцам у меня вопросов нет».
Ходили на посты совместно с французами, американцами, англичанами и шотландцами, которые были одеты в традиционные юбки килт.
Однажды захотели выпить пива, и пошли через дорогу в кабак, который был на территории подконтрольной американцам. Сели за столы, и тут подъехал большой джип. Заходят американские солдаты, увидев нас, стали говорить: «Ооо, Русь Русь!!!» В общем, выпили с ними, посидели очень весело. Мы проснулись на гауптвахте, дали нам 20 суток ареста. Но вышли гораздо раньше.
ЮГОСЛАВИЯ
Югославию прошли очень быстро, поэтому ярких воспоминаний не осталось. Это самый дружественный нам народ, который удалось повидать в Европе. Обнимались, целовались, «братушки», как никак.
ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ
В сентябре 1945 года выдалась возможность вернуться на родину. Гораций Павлович был отправлен в Чехословакию в сформированный запасной полк. Там сформировали бригаду комендатуры 180 человек сопровождать штаб 40-й армии. Чехословакию прошли нормально, Польшу нормально, затем стояли в Самборе (Украина), немного постояли во Львове, затем поехали в Тирасполь. Под Чернобылем, в лощине напали бандеровцы. Итог боя печален: 23 убитых, 67 раненых. И это после победы.
Приехали в Тирасполь, там штаб армии остановился.”
